Дурное снежное утро. Холодное и промозглое, сырое и совершенно белое. Он не любил затяжные зимы, когда снег на улицах практически круглый год, и не тает же, сука. Он не любил затяжную холодную погоду, когда сильный и ледяной ветер постоянно дул в лицо или же под куртку. Он любил, когда нет солнца, но достаточно тепло и сухо, когда где-то около плюса пяти и нет луж. Он не любил солнце, так как оно отражалось от снега и заставляло жмуриться еще больше, чем обычно. А снега здесь было всегда много, он почти никогда не таял. Поэтому, каждый день приходилось ходить в куртке на балахон, под которым еще и футболка.
Каждое утро начиналось с одного и того же: он просыпается сам, всегда рано, и подолгу валяется в кровати, закутываясь в теплое одеяло чуть ли не по самую макушку. Он мог бы спать весь день, но он понимает, что это невозможно. Его по любому поднимут через три часа и заставят завтракать. В их доме нельзя спать больше, чем до двенадцати дня.
И бездельничать уже не особо хочется, но глаза продолжают слипаться. И чтобы не уснуть, приходится вылезать из-под мягкого одеяла, вставая совершенно босыми ногами на холодный пол, по которому гуляет мерзкий сквозняк. Он никогда не закрывает окно. Даже, когда на улице тридцать градусов мороза.
Кнопка включения стационарки очень холодная. Она железная, она быстро охлаждается под действием сквозняка. И с утра она обжигает еще горячие пальцы ног. Почти мгновенно монитор начинает светиться голубым, заливая мрачную комнату тусклым светом. Здесь темно только потому, что занавески слишком плотные, слишком темные. И его лицо начинает освещать этот свет, и голова оставляет позади себя странную тень. Крейг быстро вводит пароль на черной клавиатуре и уходит в ванную, оставляя после себя на ламинате следы от ступней, которые быстро исчезали.
После душа неприкрытая одеждой кожа становится гусиной, распаренные ноги касаются холодного, даже ледяного, пола, заставляя мурашки табуном пробежаться по спине. Мальчик начинает передергивать плечами, как будто это поможет как-то унять мелкую дрожь и спугнуть ни в чем неповинных мурашек. Негромко фыркает Такер и грузно садится на стул на колесиках с ногами. Длинные пальцы потянулись к пачке каких-то не особо дорогих и очень пахучих сигарет, нервно выуживая одну из целой пачки. Неспешно зажглась спичка, и Крейг глубоко затянулся, сразу же выпуская дым из легких через нос.
Он покрутил колесико мышки, и экран снова засветился, начиная заливать темную комнату привычным голубым светом.  Дым, сизый и густой, начал заполнять комнату, делая ее похожей на какой-то карцер. Крейг лишь лениво курил свой американский табак, время от времени стряхивая пепел в пепельницу, просматривал какие-то страницы о новостях, быстро щелкая кнопкой. На фоне шума кулера и треска тлевшей бумаги, щелчки еле различались, и появлялось ощущение какого-то транса. Как будто находишься в прострации. И Такер уже как-то давно забил на свой страх, что родители поймают его на куреве. Сейчас, его волновали совершенно другие вещи, а какие именно… О них он думать совершенно не хотел.
- Ебанные военные из Денвера. Затрахали изолировать нас поодиночке.

С мокрых волос капала вода, попадая на стол и клавиатуру. Холодные капли стекали по лицу, шее, и забирались за ворот футболки, вымачивая его, или же спускаясь ниже, на грудь. И было немного неприятно и мокро, поэтому, он промокал эти чертовы капли все той же футболкой. А сквозняк никуда не пропадал и только морозил голову еще сильней. Так и заболеть совсем недолго, но Крейг не обращал особо внимания на такую ерунду, как собственное здоровье.
- Твою ж мать, - пробормотал он, просматривая форум. Длинные пальцы яростно вдавили окурок в дно пепельницы, заставляя его задымиться еще больше.
И снова закрытие на «ремонт» заставлял выругаться. Такер ненавидел, когда какие-либо сайты закрывали на этот самый «ремонт» – который таковым не считался – на неопределенное время. На самом деле, фишка была в том, что админы слишком любили зависать над порнухой. Форум запускать все же было нельзя, поэтому, время от времени, он закрывался на подобные перерывы, которые длились около двух-трех недель. Для того чтобы обдрочиться пару разочков – этого вполне хватало.
Он снова потянулся к сигаретам, начинал прикуривать одну из них какими-то палеными спичками, которые оставляли после себя жуткий запах паленого дерева. Сладко затянувшись, Крейг спустил ноги на холодный пол и откатился от письменного стола. Он облокотился о спинку, и та, жалобно скрипнув под таким действием, поддалась. Мальчишка запрокинул голову и, прикрыв глаза, оттолкнулся ногой от пола, заставляя стул крутиться вокруг своей оси. Голова закружилась после первых шести кругов, а от мелких затяжек вообще жутко замутило. Такер, чуть покачиваясь, будто выпил немало спиртного, встал со злостного стула, бухнулся на кровать, держа сигарету в зубах. Ощущение полета накрыло его, как будто в каком-то зверском приходе и он, глупо улыбнувшись, усмехнулся дыму, которым медленно плыл прямо перед его глазами.
Из прострации его вывел голос родной сестры, которая зачем-то начала орать с утреца пораньше. Что она орала – Крейг понять не мог. Да и не особо хотел. Он лишь затушил внезапно истлевшую сигарету, и поджег новую. Неспешно подошел к двери и, медленно открыв ее, заглянул в коридор.
Дым из комнаты резко повалил в коридор. Сквозняк ощутимо дул в спину, ветер так и выл в проеме двери, как будто прямо в ушах. Многие говорили, что у него, Такера, только ветер в голове. Может, это он и воет? Странный вопрос. Нужно будет обговорить это с Клайдом.
Ну, а вот и сам нарушитель спокойствия. Точнее, нарушительница. Его сестрица – похоже, только что из душа – направлялась в комнату Крейга. Сам же Крейг молча выдохнул сигаретный дым ей в лицо и вскинул темные брови вверх.
- Ты чего разоралась? Мать с отцом разбудить хочешь? – спокойно выдал он, показывая Терезе средний палец по привычке.
Все в этом доме знали, чем заканчивается «пробуждение» главы семейства, когда того будят раньше, чем он хочет того сам. Обычно, Мистер Такер громко орал, что, какого черта и бла-бла-бла, и руками тянулся к ружью, которое висело на стене, прямо над его головой. Эта привычка выработалась у него с того момента, как военные собирались утащить Крейга на опыты. В итоге же, после такого «пробуждения», вся семья Такеров обзавелась стрелковым оружием, а сам же Мистер Такер – очень чутким сном. Поэтому, если уж он услышал крики Такер Младшей, то Крейгу не сносить головы за курево, а дом останется без главной двери и пары окон.

И, как говорится, ничего не предвещало беды. Но, не тут-то было.
В дверь позвонили. Один раз, что к счастью, хоть и малому. Вообще, в таких ситуациях, мало кому счастье достается. Поэтому, действовать нужно было быстро и осознанно.
Крейг, совсем забыв про сигарету во рту, со всех ног помчался в ванную комнату, и, фактически на бегу, схватил валявшийся на полу обрез. И его посетила мысль о том, что именно из-за «этого монстра», как называла его Тереза, она и кричала.  Да, Такер имел совершенно идиотскую привычку разбрасывать свои вещи абсолютно везде. Что бы то ни было, и где бы то ни было.
Резко развернувшись и чуть не поскользнувшись на мокром полу, он буквально вылетел из комнаты, стараясь бежать тихо, что получалось довольно плохо. Крейг на бегу закинул за спину обрез и скатился по перилам лестницы, преодолевая пролет намного быстрее и тише, чем обычно. Только, вот незадача: мальчишка упал прямо перед самой дверью, зацепившись за ковер.
- Кто тут топает, как слон?
Сердце екнуло. Нужно побыстрее выкинуть бы сигарету, чтобы не спалили. Ведь, если уж спалят, то заднице такерской не миновать встречи с залпом соли из ружья охотничьего. И повезло, что парнишка встать успел, и, повернув ручку, открыл дверь, запустив незатушенную сигарету в свободный полет.
А на пороге робко стоял некто иной, как Клайд, который смотря куда-то в сторону. У Такера появилось практически непреодолимое желание задушить своего одноклассника. Вроде как не в первый раз сюда приходит.
- Это я. И сейчас исчезну, можешь спать дальше, - выкрикнул Крейг куда-то в сторону родительской спальни, и резко схватив друга за запястье, потащил его за собой по лестнице.
- Ты что, опух? – прошипел он, толкая дверь собственной комнаты и затаскивая туда и Клайда, - Хотя бы в окно камень бы кинул.
Дверь захлопнулась и Крейг грузно сел на стул, протягивая руку к сигаретам. За сегодняшнее утро он выкурил уже достаточно, но ведь это такое потрясение! В честь этого срочно нужно было закурить, что и сделал мальчишка, нервно кидая коробок со спичками. Затянувшись несколько раз, Такер взглянул на Донована.
- Ну, друг мой бесценный, зачем пришел?

- Да вот так вот. А что, мешаю? – просто гениальную фразу выдал Донован.
Боже, какие же милые эти щечки, испуганный взгляд, который был мгновение назад. Ну, просто пирожок на прилавке, который так и хочется съесть.  А эта его тупость, просто неописуемая, только и делает его еще милее. И хотелось одернуть себя, чтобы не смотреть так на своего одноклассника, нельзя так. Мальчик и заикой остаться может или неправильно все растолковать, как он обычно это делает. Ведь, Клайд просто не понимает намеков. Порой, кажется, что не хочет понимать.
- Да уже без разницы, все равно уже здесь, - на выдохе произнес Крейг, негромко фыркая и показывая свой обычный жест. И отводит глаза, чтобы лишний раз не думать над тем, что только что взбрело в голову.
Он скинул с плеча обрез и положил его на стол, чтобы не мешался. А потом, медленно подошел к окну, забираясь на подоконник с ногами. С улицы снова подул холодный ветер, который сдувал капли воды с волос, которые еще не успели высохнуть. Сегодня целый день будет светить солнце, он читал об этом в метеосводках. И ничего хорошего, конечно, это не привело, Крейг не любил солнечную погоду уже давно. Он старался не смотреть в небо, где облака постепенно исчезали из поля зрения, и солнце все выше поднималось из-за домов, начиная слепить.  Совершенно отвратная погода.
Он заметил, что Клайд  все еще топчется у двери, в одежде и обуви, явно не выражая никаких эмоций или мыслей о том, что пора бы уже родить и сесть хоть на пол. Такер сплюнул на улицу и выкинул окурок на дорогу, где его переехала машина, которая взялась ниоткуда.
- Раздевайся, присаживайся. Не стой, как бедный родственник, ей богу.
Крейг спрыгнул с подоконника и прикрыл окно, потому что в комнате было уже достаточно холодно. А потом, упал на кровать, которую он так и не собрал, и перевернулся на бок, смотря на одноклассника немного выжидающим взглядом.